Контролируемая свобода

Эта статья родилась, можно сказать, спонтанно. Знакомая преподает в школе, недавно ей пришло письмо из колонии под Мурманском. Пишет ее бывший ученик (парню сейчас лет 25-26), винится, что в 2010 году украл у ее сына куртку, за что и сидит теперь: «На тот момент я употреблял наркотики, и мне было без разницы, что и где красть...»
Мы сидели с ней и размышляли: вот выйдет он, как устроится в жизни, кому он нужен с таким шлейфом, ни образования, ни работы... А ведь мог и не сесть, наверное.
Попасть в заключение легко, вернуться к нормальной жизни потом трудно. По статистике, примерно через 3 года пребывания за решеткой взрослый мужчина уже не боится тюрьмы, он боится воли. У подростков и женщин критический срок и того меньше - год-полтора.
Есть и другая категория лиц, отбывающих наказание без изоляции от общества. Какая служба работает с ними, какие проблемы приходится решать? Об этом мы беседуем с начальником филиала по Бологовскому району ФКУ УФСИН России по Тверской области, подполковником внутренней службы Еленой Кузнецовой.

- Раньше наша служба называлась «инспекция исправительных работ и трудоустройства», - рассказывает Елена Михайловна. - В частности, мы «вели» вернувшихся из мест лишения свободы, помогали им наладить жизнь. Сейчас главная функция нашей службы - контроль за осужденными к наказанию, не связанному с лишением свободы: условно осужденными, осужденными к исправительным/обязательным работам; теми, кто лишен права занимать определенные должности и заниматься определенной деятельностью, и другими.
Прежде мы входили в структуру МВД, ныне являемся федеральным казенным учреждением и относимся к УИС (уголовно-исправительной системе) Минюста России.
Филиалов, подобных нашему, по Тверской области 40. Нагрузка большая: за 9 месяцев текущего года через наш филиал прошло 327 человек. Работаем как со взрослыми, так и с несовершеннолетними. Разъясняем осужденным порядок и условия отбывания наказания, назначенного приговором суда; их права и обязанности, ответственность за их несоблюдение; рассказываем о последствиях совершения повторного преступления. Помогаем в трудоустройстве, проводим воспитательную работу. Объясняем подопечным, что, если у них возникают трудности психологического, юридического, медицинского характера, они, в первую очередь, должны обратиться к нам за содействием.
Многие наши подопечные считают, что раз им повезло остаться на свободе (например, осужденные с испытательным сроком), остальное несущественно. А ведь за нарушение установленного режима можно уйти на реальный срок. И уходят. Требования ведь самые простые: не менять постоянного места жительства, регулярно являться к нам на регистрацию. Как правило, это раз в месяц. Несовершеннолетним еще могут вменить обязанность не покидать место жительства с 22 часов до 6 утра.
Думаю, их нетрудно соблюдать. И тем не менее за 9 месяцев 2013 года мы направили в суд 25 представлений на отмену условного и назначение реального срока лишения свободы.
Вам не передать, что значит видеть лицо человека, которому меняют меру наказания, и он это наконец осознает. Судебные приставы, наручники, и ждите конвоя!.. За несоблюдение режима, учитывая, что большая часть условного срока позади. Скоро 33 года, как я работаю в системе ФСИН, до сих пор не могу спокойно такие сцены наблюдать.
Был у нас случай. Парень несовершеннолетний, в 17 лет вместе со взрослым подельником совершил кражу из машины. Мальчишке дали год и 3 месяца условно. Поставили его к нам на учет. Он учился в училище, бабушка над ним опекунство оформила: мать - инвалид, отец умер давно. Нормальный парень был, не дерзкий, и преступление совершил, что называется, по дури. Дотянули мы его до 18 лет, и все равно он сел за нарушения режима: то место работы сменит, а нам не сообщит, то на регистрацию вовремя не явится. Отправился в колонию-поселение. Скажите, кто в этом виноват?
Нам приходится работать с разными людьми: неуравновешенными, замкнутыми, надменными, равнодушными. Могу сказать, что в прежние времена осужденные были более законопослушны, понимали: преступил закон - наказание придет неотвратимо. А нынче процветает безнаказанность, пренебрежение к букве закона.
Хотя несовершенство законодательства тоже присутствует. Взять исправительные работы (часто назначают злостным алиментщикам). Человека оформляют на работу и удерживают процент заработка, определенный судом. Представьте: зарплата небольшая, минус налоги, минус удержанная сумма. Что ему остается на жизнь, и как он будет относиться к труду после этого?
Есть у нас граждане, приговоренные судом к наказанию в виде ограничения свободы. В данном случае используется электронная система слежения за осужденным. Он остается на свободе, но обязан соблюдать ряд ограничений. Например, не покидать границы оговоренной территории. Как только он пересечет ее, устройство сразу посылает сигнал на телефон и на компьютер курирующему инспектору. Перемещения человека отслеживают при помощи электронного браслета, надеваемого на руку или ногу. С виду браслет мало чем отличается от электронных часов, но снимать его нельзя.

С нашими клиентами, как с детьми, возимся: должны предлагать им посещать культурные, спортивные мероприятия, оказывать меры психологической поддержки. Но в последнем наши возможности ограничены: на все филиалы региона только два штатных психолога в Твери. Приходится заполнять анкеты и отправлять в Тверь, оттуда приходят рекомендации, как работать с конкретным клиентом.
Нас в филиале всего трое работает: кроме начальника, то есть меня, два инспектора - капитаны внутренней службы Алена Степановна Шпаченко и Дмитрий Сергеевич Осипов. Заметили мы любопытную особенность: инспектору-мужчине душу быстрей раскрывают, с женщинами в погонах держат дистанцию.
Наши подопечные - это в основном мужчины до 40 лет. Старше 50 - единицы. Чаще маргиналы, которые не хотят работать, живут по принципу «мне все должны». Женщин мало, и чаще такие, с которыми очень трудно работать, опустившиеся. Всего на 1 октября текущего года на учете в филиале состояло 188 человек, из них один несовершеннолетний.
Знаете, когда долго работаешь в этой системе, можно свыкнуться с мерзостями человеческими и перестать обращать на них внимание, то есть принимать близко к сердцу. Я рада, что такого со мной не случилось. Мне удается наладить контакт с осужденными. Я в каждом из них, в первую очередь, вижу человека, попавшего в беду. Такой подход требует терпения и упорства, нервов. Но если удается уберечь человека от очередной ошибки в жизни, значит, мы свою работу выполняем.

От автора
Ежегодно, по данным филиалов уголовно-исполнительной инспекции Тверской области, проходит около десяти тысяч осужденных без изоляции от общества, порядка тысячи из которых – несовершеннолетние. Среди осужденных, с которыми работают инспектора, есть страдающие инфекционными заболеваниями, наркотической и алкогольной зависимостью. Это черновая работа, которую рядовые жители не видят, но от ее эффективности зависит благополучие общества.
А в жизни может случиться всякое. Недаром говорят: от тюрьмы и от сумы не зарекайся.
Елена Письменчук